|
Пока секретарь Казначейства продолжал спорить с президентом о рынке облигаций, Линда Дэдини вела аналогичный спор о рынке акций с двумя своими братьями.
Опираясь на объявленную полномасштабную поддержку Вашингтона на всех фронтах и на стимул, вызванный подъемом рынка акций, заманивающие инвесторов в ловушку брокеры с Уолл-Стрит снова были за работой.
– Вот сейчас это уже настоящее дно, – говорили они. – Теперь-то
большой бычий рынок действительно вернулся, – пели они. – Хватайся за эти небывалые цены! Это величайшая распродажа столетия!
В этой обстановке двое братьев настаивали, чтобы она забыла о несчастных бумажках Казначейства, продала по дешевке такие экзотические инвестиции, как акции обратных индексных фондов или пут-опционы, и немедленно начала покупать акции.
Акции одной биотехнологической компании, которые захватили их воображение, имели высокий рейтинг «покупать» от трех фирм Уолл-Стрит и двух независимых аналитиков. Другие акции, на этот раз компании, связанной с управляемым медицинским обеспечением, были рекомендованы более чем пятнадцатью аналитиками. Братья щеголяли прогнозами весьма уважаемых экономистов о неизбежном экономическом подъеме, который полностью опирается на новый план правительства. Они с завистью говорили о своих друзьях, которые уже имеют тридцатипроцентную прибыль на акциях, к которым всего несколько недель назад никто не хотел приближаться даже на три метра.
Она была решительно против.
– Нет, вы все еще не понимаете. Рынок по-прежнему полон риска, риска и еще раз, черт побери, риска. Позвольте мне напомнить вам, все еще остается риск, что компании лгут вам в своей финансовой отчетности и что аудиторы смотрят на это дело сквозь пальцы. Остался риск, что фирмы Уолл-Стрит лгут вам, преумножая ложь компаний. Имеется риск чрезмерного долга и риск деривативов. Не говоря уж обо всех тех рисках, которые всегда содержатся в рынке, – спад экономики, падение доходов и просто паника инвесторов.
– Но ты – единственная, кто говорит так, – возразил старший брат.
– Может быть, я и отношусь к тем немногим, кто говорит это, но есть много людей, которые знают это. Аналитики знают это, руководители компаний знают, даже SEC (Комиссия по ценным бумагам и биржам) и главный прокурор штата Нью-Йорк предостерегали вас от этого. Вы, кажется, забыли, что эти аналитики – те же самые люди, которые, по общему мнению, не имели представления о том, что акции, которые они рекомендовали несколько лет назад, пойдут в мусорную корзину. Это те же ребята, которые бесстыдно загребали себе огромные деньги за выдачу рейтингов «покупать» для акций таких компаний, как Priceline.com, Global Crossing, WorldCom, Lucent Technologies. Те самые, что обогатились в то время, когда мы теряли свои рубашки, покупая те акции, которые их боссы хотели продать. Это те самые аналитики, которые продолжали выставлять рейтинг «покупать» даже тогда, когда цена акций падала на 90%, даже когда компании объявляли о своем банкротстве. Ничего не изменилось. Не могу поверить, что вы все еще верите им.
– Они же сейчас исправляют все это, разве не так? – заметил младший брат.
– Где? Покажи мне. Это всего лишь едва прикрытая реклама акций. Они все еще покупаются и оплачиваются теми самыми компаниями, акции которых они рекомендуют. Неужели вы не понимаете этого? Фирмы Уолл-Стрит более чем счастливы, когда лгут сквозь зубы об акциях, которые они оценивают, так как это приносит им доход.
– А теперь скажите мне, – продолжала она. – Как можно верить тому, что они говорят нам об экономике, – когда они говорят, что «экономика вот-вот поднимется» или «это начало нового бычьего рынка»? Какова вероятность, что сейчас они действительно верят в то, о чем говорят? Один на тысячу? Один на миллион? Ничего не изменилось. Честные прогнозы по-прежнему вредны для бизнеса.
Она задыхалась от волнения, но говорила почти без пауз.
– Посмотрите на их историю, черт побери. Как раз перед каждым падением акций они рисуют нам будущее столь яркое, что хоть надевай темные очки. А потом, когда становится очевидно, что дела идут под откос, показывают они хоть какую-нибудь озабоченность? Нет. Они выстраиваются на экранах телевизоров и предсказывают, что «коррекция» наступит очень скоро и что мы «должны покупать больше акций». А сейчас? Да вы послушайте, что они говорят! Они говорят, что правительство – это наш великий спаситель, что правительство рассеет все наши тревоги, подтолкнет вверх рынок акций, гарантирует прибыли инвесторам.
– Так когда же мы действительно дойдем до дна? – спросили они.
– Только когда они, наконец, признают себя побежденными и перестанут искать дно.
Линда убедила их. А благодаря руководящим принципам, которые она усвоила от своего консультанта, она избавилась от акций обратных индексных фондов до того, как оживление рынка съело ее ранее полученную прибыль.
Теперь, когда подъем рынка акций выдохся, она готовилась к тому, чтобы снова их купить и извлечь прибыль из следующего кризиса.
На следующий день она заметила, что подъем рынка акций значительно удешевил почти все пут-опционы, которые ее интересовали. Она купила четыре пута на акции IBM со сроком в два месяца всего по 1,25 доллара за акцию. Еще она купила несколько долгосрочных опционов, называемых путами LEAPS, на основные фондовые индексы. Она продолжала методично создавать скромный, но мощный портфель пут-опционов, в котором была хорошая смесь всего – долговременные и краткосрочные путы, путы на отдельные акции и путы на индексы, очень дешевые путы «вне денег», плюс пара путов, которые были ближе к состоянию «в деньгах», но ненамного дороже.
Она даже добавила небольшое количество чрезвычайно дешевых далеких от цены исполнения пут-опционов. Она знала, что это было рискованно – когда-то она потеряла 2 тыс. долларов на таких путах. И все же она купила их.
Она знала, что если подъем или боковое движение рынка продлится в течение еще нескольких месяцев, ее пут-опционы подешевеют и она может даже потерять все вложенное в них. Но благодаря полученному наследству их пенсионные накопления и средства на учебу детей в колледже теперь надежно защищены. Она даже отложила достаточно для длительного медицинского ухода за родителями Гэбриэла, которые в это время переселялись в Штаты из Аргентины. Она ограничила суммы, которые тратила на опционы, строго теми деньгами, которые могла позволить себе потерять без серьезных последствий для семейного бюджета.
Более того, все ее вложения в опционы были невелики по сравнению с тем, что она вложила в обратный индексный фонд. Конечно, этот фонд не мог удвоить или утроить ее деньги за 60 дней, как это происходит в случае выигрыша на рискованных опционах. Она надеялась «только» на 20 или 30% прибыли в год. Но не следовало пренебрегать и этим, особенно когда другие за тот же период теряли те же 20 или 30%.
Если бы рынок двинулся вверх, она бы сразу избавилась от акций обратных индексных фондов, что сократило бы ее убытки. Но у нее не было плана выхода для опционов. Если бы риск себя не оправдал, она бы просто выбросила их, как просроченные лотерейные билеты.
Важнее было то, что подавляющая часть ее денег была инвестирована в консервативные капиталовложения – главным образом в инвестиционный рыночный фонд, ориентированный только на облигации Казначейства, плюс в некоторое количество долгосрочных облигаций Казначейства, которые она купила для получения большего дохода. Партнер ее отца, Оливер Даллес, предостерегал ее против покупки долгосрочных облигаций. Некоторое время она следовала его совету, но потом нашла кое-какую уникальную информацию, которая как будто противоречила его взгляду.
В любом случае, как она думала, ей было нужно некоторое равновесие. Держать все свои деньги в краткосрочных денежных инструментах показалось ей неблагоразумным. Она не могла вынести, чтобы все ее деньги были вложены в такие низкодоходные финансовые инструменты. Что же касается более долгосрочных ценных бумаг и облигаций, то она рассчитывала, что в худшем случае будет держать их до истечения срока их действия и получит обратно основной вложенный капитал. Она могла жить и при низких доходах, особенно с тех пор, как дефляция стала усиливаться, а дикая инфляция казалась крайне маловероятной.
– Я счастлива, – сказала она Даллесу во время одного из собраний у ее отца. – Почти все мои наличные деньги все еще хранятся в пределах досягаемости. Когда они будут мне нужны, они будут у меня под рукой в любом случае.
На самом деле Линда Дэдини имела большие планы в отношении этих «припрятанных» денег. Именно к этому источнику она бы обратилась, чтобы достать нужные ей средства, когда придет время для настоящей сделки. Ее дед когда-то дал ей совет о том, что готовиться к вложению денег в рынок надо так же тщательно, как готовиться к бою: «Вкладывай свои драгоценные деньги, словно это твой последний патрон, который должен спасти твою жизнь, – не стреляй, пока не увидишь белки глаз солдата противника».
|
