|
Berkshire является одним из крупнейших плательщиков федеральных налогов на прибыль. В общей сложности в 1993 г. мы уплатим 390 млн. долл. федерального налога на прибыль, из которых около 200 млн. – прибыль от основной деятельности, а 190 млн. долл. – доход от реализованного прироста капитала. Помимо этого доля платежей компаний – объектов наших инвестиций за 1993 г. в федеральный бюджет США и бюджеты зарубежных стран составляет более 400 млн. долл. Эти цифры вы не увидите в наших финансовых отчетах, но они абсолютно реальны. Объем прямых и косвенных федеральных налогов на прибыль Berkshire за 1993 г. составит 0,5% от общей суммы налогов, уплаченных всеми американскими компаниями в прошлом году.
Что касается наших собственных акций, мы с Чарли не имеем никаких претензий к налоговым сборам. Мы понимаем, что работаем в условиях рыночной экономики, которая окупает все наши усилия с гораздо большей щедростью, чем усилия других компаний, чья значимость для общества сравнима с нашей или даже выше. Налоги должны частично корректировать это неравенство, так оно на самом деле и есть. Но, тем не менее, к нам налоговая система относится несравненно благосклоннее.
Berkshire и ее акционеры платили бы еще меньше налогов, если бы организовали товарищество или «S» компанию – структуры, часто используемые в бизнесе. Но есть масса причин, по которым они не годятся для Berkshire. Тем не менее, недостатки формы собственности Berkshire компенсируются (но не полностью устраняются) нашей стратегией долгосрочного инвестирования. Мы с Чарли все равно следовали бы стратегии «покупать и держать», даже если бы управляли организацией, освобожденной от уплаты налогов. Мы считаем это самым благоразумным способом инвестирования, что также отчасти говорит о наших личностных качествах. Третья причина, объясняющая нашу привязанность к этой стратегии, заключается в том, что налоги подлежат выплате только после получения прибыли.
Моя любимая серия комиксов о Лиле Абнере дала мне шанс познать еще в детстве все преимущества отложенных налоговых обязательств, хотя тогда я этого еще не понимал. Лил Абнер – придурковатый и неумелый герой комиксов, живущий в городке Собачий угол, давал возможность любому читателю почувствовать себя умнее. Однажды он без ума влюбился в нью-йоркскую красавицу Аппассионату ван Климакс, но совершенно не имел никакой возможности жениться на ней. У него был единственный серебряный доллар, а ее интересовали только миллионеры. В унынии Абнер обратился со своим горем к Старику Моузу, местному мудрецу. И тот сказал ему: «Если ты удвоишь свое состояние в 20 раз, Аппассионата будет твоей» (1, 2, 4, 8... 1 048 576). Последнее, что я помню о похождениях Абнера, он заходит в придорожное кафе, бросает свой доллар в игровой автомат, «срывает» джекпот и выигранные монеты рассыпаются по всему полу. Строго следуя совету Моуза, Абнер поднимает с пола два доллара и уходит, чтобы найти следующий способ удвоить капитал. После этого я забросил комиксы про Абнера и начал читать Бена Грэхема.
Совершенно очевидно, что в качестве гуру мы переоценили Моуза: мало того, что он не учел рабское повиновение Абнера инструкциям, он еще и забыл о налогах. Допустим, Абнер платил бы 35% федерального подоходного налога – столько же, сколько платит Berkshire. Допустим, он удваивал бы свое состояние раз в год, тогда через 20 лет он смог бы накопить только 22 370 долл. Если бы он продолжал ежегодно удваивать свое состояние и платить налог 35%, ему потребовался бы 71 с половиной год, чтобы скопить миллион долларов и завоевать Аппассионату.
А теперь представим, что Абнер вложил свой доллар в единственный инвестиционный инструмент и держал его, пока его стоимость не увеличилась в 271,5 раза. В этом случае он бы получил 200 млн. долл. до уплаты налогов. После уплаты необходимых 70 млн. долл. у него осталось бы еще 130 млн. долл. Ради этой суммы Аппассионата уж точно бы приползла в Собачий угол. Правда, спустя 271 с половиной год нужна была бы Аппассионата человеку, имеющему 130 млн. долл., уже другой вопрос.
Эта маленькая история говорит о том, что инвесторы, платящие налоги, получат гораздо больше денег, сделав однократное вложение, на которое начисляются сложные проценты с «плавающей» ставкой, чем ряд последовательных вложений по той же ставке. Но я подозреваю, что многие акционеры Berkshire поняли это уже давно.
Есть один очень важный финансовый мотив, который стоит за предпочтениями Berkshire (поглощать всю компанию, а не часть), и он связан с налогообложением. Согласно налоговому кодексу, если мы владеем 80% акций или больше какой-либо компании, мы получаем гораздо больше прибыли, чем при меньших процентных соотношениях в соответствующих пропорциях. Когда компания, которой мы владеем, приносит 1 млн. долл. чистого дохода, вся сумма идет нам. Если 1 млн. долл. переправляется в Berkshire, нам не нужно платить налог с дивидендов. И если прибыль реинвестируется, а дочерняя компания продается (чего в Berkshire на случается!) на 1 млн. долл. дороже, чем была куплена, нам не нужно платить налог на прирост капитала. Это потому, что наши «налоговые расходы» после продажи включают как сумму, уплаченную нами при покупке компании, так и всю впоследствии удержанную прибыль.
Совсем по-другому дело обстоит, если мы инвестируем средства в рыночные ценные бумаги. Если наша доля составляет 10% при чистых доходах компании 10 млн. долл., наш законный 1 млн. долл. с прибыли облагается дополнительными государственными и федеральными налогами:
– мы заплатим около 140 000 долл., если вся доля перейдет в наше распоряжение (наша налоговая ставка на большинство дивидендов составляет 14%);
– не менее 350 000 долл., если мы удержим этот 1 млн. долл. и затем получим его в виде дохода от прироста капитала (налог на прирост капитала обычно равен 35% и иногда достигает 40%).
|
